Родилась 24 июня 1944 года в Москве.
Окончила Московский государственный художественный институт им. В.И.Сурикова в 1968 году.
С 1969 по 1972 работала в мастерской при Академии художеств СССР.
C 1969 года член Союза художников.
Лауреат Государственной премии России 1993 года.

В каких собраниях работы

Работы находятся в Государственной Третьяковской галерее в Москве,
Государственном Русском музее С.-Петербурге,
художественных музеях Саратова, Вологды, Киева, Архангельска, Перми, Николаева, Брянска, Новокузнецка, Новосибирска, Элисты, Ростова-на-Дону, Братиславы, Ростока, Берлина, Софии,
музее П.Людвига, Аахен, Германия,
частных коллекциях в Германии, Франции, Финляндии, Турции, Италии, Великобритании, Испании, Португалии, США,
фонде Кремоны, фонде Вейсмана в США.

Участие в выставках, аукционах

1975 5 московских художников. Москва;
1978 3 московских художницы 3-х поколений. Берлин, Росток, Шверин, Халле. Германия;
1981 23 московских художника. Центральный Дом художника. Москва;
1982 Russische Malereiheut. Thoma Levy Galerie. Гамбург. Германия;
1982-83 Выставки советских художников из коллекции П.Людвига. Кельн, Любек, Ребензбург, Майнс. Германия; Вена. Австрия; Тибург. Нидерланды; Онстад, Ховикодон. Швеция;
1984 Russische kunst des zwanzigsten jahnunderts. Sammu long Seemjonow Galeria der stadt essfibgen an Neckar. Germany;
1986 Art of Moscow. Западный Берлин;
1986 Kunstlerinnenaus der sowjetunion. Kunsthalle Recklinghausen. Germany;
1987 Contemporary Soviet Art. Selection from c. Norton T. Dodge. Kennesaw College Art Gallery. USA;
1987 Персональная выставка. Одесса, Киев, Львов. Украина;
1987 - 88 Персональная выставка. Леверкузен, Бремен, Олденбург. Германия;
1988 Русский авангард и современное искусство. Аукцион "Сотбис". Москва;
1988 Sowjetkunst heute. Музей П. Людвига. Кельн. Германия;
1988 International images. Cевиклей. Пенсильвания. США;
1989 Von der revolution zur perestroika. Работы советских художников из коллекции П.Людвига. Барселона. Испания;
1989 Персональная выставка. Центральный Дом художника. Москва;
1990 Персональная выставка. Галерея "Сохо". Бостон. США;
1990 Moscow theasures and traditions. Сиэтл. США;
1990 Москва - Вашингтон. Государственная Третьяковская галерея. Москва;
1990 The quest for self expression. Painting in Moscow and Leningrad 1965-1990. Columbus museum of art. Columbus, Ohio, USA;
1990 26 художников Москвы и Ленинграда. Центральный выставочный зал Союза художников РСФСР. С.-Петербург;
1990 Frammenti d`arte contemporanea 32 protagonisti daol USSR. Рим;
1991 Figuration-Critique. Grand Palais. France;
1991 Washington - Moscow Art exchange exhibition. Garneqie Library. Washington;
1991 Artistas rusos contemporaneos. Satiago de Compostela. Spain;
1991 Pintusa russae sovietica em Portugal de Nicolay IIa Gorbachev. Castel de Leirea. Leirea. Portogal; 1992 Expo-92. Барселона. Испания;
1992 Персональная выставка. Gallery Fernando Duran. Madrid;
1993 Сон раскрывает природу вещей. Государственная Третьяковская галерея. Москва;
1993 Татьянин день. Государственная Третьяковская галерея. Москва;
1993 Персональная выставка. Галерея Грегори. США;
1993 Персональная выставка. Галерея "Сегодня". Москва;
1994 Персональная выставка. Русская галерея. Таллинн. Эстония.
1995 Галерея Грегори, Нью-Йорк, США
1995 Галерея Студия, Москва
1996 Центральный дом художника, Москва
1996 Государственная Третьяковская галерея, галерея Московская палитра
1997 Центральный выставочный зал "Манеж", Москва
1997 Галерея М. Гельмана, Москва
1997 Государственный музей изобразительных искусств им. А.С.Пушкина, Москва
1997 Галерея "EXIT-ART", Кельн, Германия

Я работаю для того, чтобы высказать что-то для меня важное. Мне очень хотелось бы быть понятой - хотя и не обязательно в точности так, как я задумала свою работу. Мне важно передать общий строй своего замысла.
Я все время занимаюсь одним, варьирую одну и ту же тему - тему одиночества. Одиночество представляется мне одной из самых значительных драм человека. В разных работах - в больших исторических полотнах, в портретах или жанровых картинах - эта тема многое определяет в моих холстах. Я думаю над тем, как страшно одиночество, как оно тяжело и как неизбежно подстерегает человека в разных ситуациях жизни.
Заставить людей задуматься, призвать их к сочувствию - вот главная цель моей работы...
Обычно я приступаю к холсту, когда картина полностью продумана и сложилась у меня в голове. Иногда от замысла до исполнения может пройти год или два - это неважно.
Если впечатление от виденного очень сильно и мне кажется, что в картине будет изображено много людей, я предварительно рисую - на обрывке бумаги, на ресторанной салфетке, словом, на всем, что может оказаться под рукой. Обычно я не отхожу от первоначального замысла и только обогащаю холст какими-то деталями...
То, что меня волнует, я должна оставить на холсте или, по крайней мере, на обрывке бумаги. Это моя жизнь. Пока замысел не будет на холсте, не могу от него освободиться, как мать, которая ждет дитя. К картинам ведь и относишься, как к детям - они уходят из мастерской, покидают меня, имеют свою судьбу - счастливую, несчастливую...
Мне кажется, настоящее искусство начинается там, где есть секрет, некоторая недоговоренность, благодаря которой для каждого человека полюбившаяся вещь таит раскрывшееся лишь одному ему очарование...
Создавая картину, как бы подводишь итог какому-то этапу своей жизни. Во всяком случае, у меня со многими холстами происходило именно так. Неосуществленная вещь мешает жить, тревожит и напоминает о себе, так что ощущаешь свою ответственность перед жизнью, которая дала тебе возможность творчества.

Критика

Творческая звезда Татьяны Назаренко вспыхнула на небосводе русского искусства ярко и неожиданно в самом начале семидесятых годов. Ее духовное свечение не убывает и не растворяется во времени. Мир образов и язык живописи художника во многом обусловлены определенными историческими воззрениями, создающими ту атмосферу, в которой пробуждается наше понимание природы человека. Если мысленно представить галерею картин Назаренко от исторических жанров и "маскарадных" буффонад до портретов и натюрмортов, то все в них будет располагаться как бы на одной вневременной плоскости значимого, независимо от конкретности и тщательности воспроизведения отдельных атрибутов и реалий прошлого и настоящего.
Произведения Татьяны Назаренко обладают особым магнетизмом, они связаны не только с воспоминаниями о свершившемся, но и обращены к будущему. Ее работы будоражат воображение зрителя своей многоассоциативностью, метафоричностью...
В ее картинах предстают, словно воскресшие, герои давних событий, но воспринимаются они уже вне конкретных временных параметров, возможно благодаря тому, что она наделяет их чертами самой себе присущими, пытаясь соединить конкретные исторические характеры и судьбы с достоинствами и пороками нашего поколения. Таким образом, Назаренко выходит на особый уровень художественного обобщения, позволяющий оперировать общечеловеческими понятиями и ценностями даже применительно к ситуациям сугубо частной жизни.
Рассуждая о творчестве Назаренко в историко-философском аспекте, нельзя обойти стороной чисто живописные, пластические достоинства ее произведений. Она подолгу вынашивает замыслы своих картин, мысленно совершенствуя сюжетную фабулу, расставляя необходимые смысловые акценты. Одновременно она уже представляет будущую композицию, ее колористическую драматургию, световой аккомпанемент строго сдержанному, торжественному хору красок. Живописная манера Назаренко вобрала в себя и художественные приемы старых мастеров, с их представлениями о светоносности цвета, фактуре, и пластические открытия, привнесенные в искусство веком двадцатым. Как уже отмечалось, Назаренко видит будущую картину еще до того, как ее кисть прикоснется к холсту, поэтому ее работы отличает выверенность образных решений, цветовых и композиционных построений, а внутри этой статичной гармонии бурлят страсти, переживания.

Родилась 24 июня в Москве. Отец - Назаренко Григорий Николаевич (1910-1990). Мать - Абрамова Нина Николаевна (1920 г. рожд.). Супруг - Жигулин Александр Анатольевич (1951 г. рожд.). Дети: Назаренко Николай Васильевич (1971 г. рожд.), Жигулин Александр Александрович (1987 г. рожд.).

Отец Татьяны Назаренко, фронтовик, кадровый военный, после войны получил назначение на Дальний Восток, и родители уехали. Таня осталась в Москве у бабушки, Анны Семеновны Абрамовой. Ей она показывала сначала школьные отметки, а потом свои рисунки и картины.

А.С. Абрамова была вдовой с 1937 года. Ее муж, Николай Николаевич Абрамов, был незаконно репрессирован и погиб в заключении. Оставшись одна, она работала воспитательницей в детском саду, медсестрой, вырастила и помогла получить высшее образование двум своим дочерям, воспитала внучку Татьяну, а потом помогала растить и ее старшего сына Николая. Бабушка имела в себе бесконечный источник любви, но, кажется, главной ее любовью была все-таки Таня, которая тоже любила ее. Анна Семеновна Абрамова осталась жить в картинах художницы Татьяны Назаренко: "Утро. Бабушка и Николка" (1972), "Портрет А.С. Абрамовой" (1976), "Воспоминания" (1982), "Жизнь" (1983), "Белые колодези. Памяти моей бабушки" (1987).

В 11 лет Татьяна поступила в Московскую художественную школу. Там быстро определился круг друзей: Наталья Нестерова, Ирина Старженецкая, Любовь Решетникова, Ксения Нечитайло - будущие яркие мастера 1970-х годов. Это было время бурное, щедрое, богатое разнообразными событиями культурной жизни, время подъема отечественного искусства, знакомства с выдающимися произведениями отечественной и зарубежной классики ХХ века, до той поры находившимися под запретом и неведомыми молодежи.

В 1962 году Татьяна Назаренко поступила на живописный факультет Художественного института имени В.И. Сурикова, где ее учителями стали Д.Д. Жилинский, А.М. Грицай, С.Н. Шильников. После окончания института с 1968 по 1972 год она работала в творческой мастерской Академии художеств СССР у Г.М. Коржева.

Искусство Татьяны Назаренко формировалось под влиянием бурных событий 1960-х годов и воспоминаний о трагических событиях 1930-х. В нем соединились полнокровность мироощущения, жизнелюбие, умение переживать будничные события как праздник – и постоянная тревога, позволяющая превращать эти праздники в странные и сложные действа, где все правда – и неправда, где столько же веселья, сколько печали, где много слоев восприятия, много пространств, наложенных одно на другое, где зыбко время, переплетены точность натурных наблюдений и самая безудержная фантазия.

В творчестве Татьяны Назаренко сильно аналитическое начало. В каком бы жанре живописи она ни работала, главное содержание ее картин выражается не только и не столько через сюжет, сколько через общую духовную атмосферу, которая определяет и психологическое состояние героев, и эмоциональную окрашенность пейзажей, предметов, и сам пластический язык ее искусства. Эта одухотворенность живописи в соединении с аналитически-пристальным подходом к изображаемым явлениям и составляет содержательное своеобразие произведений художницы.

Адекватность времени, глубокая современность – одна из определяющих черт творчества художницы. Назаренко привносит в свои работы нечто неуловимо, но несомненно делающее их порождением наших дней, способа мышления нашего современника. Зритель чувствует время, пульсирующее в ее искусстве.

Эти черты начали проявляться уже в первых самостоятельных работах художницы, в разнонаправленных поисках первых последипломных лет.

В конце учебы в институте, в 1965-67 годах, Назаренко ездила в Среднюю Азию. Казахстан, Узбекистан, Киргизия на несколько лет определили круг сюжетов ее работ. Среднеазиатские картины Назаренко («Мать с ребенком», «Материнство», «Самарканд. Двор», «Узбекская свадьба», «Молитва», «Мальчики в Бухаре») отразили ее живые наблюдения. Но не только. В этих работах как будто собрался весь багаж ее ученических приобретений. Но в них уже видно и другое неотъемлемое качество молодой художницы – самобытность. Из-под привычных форм «искусства шестидесятых» в них проглядывает иное содержание. В них все гораздо более зыбко и неоднозначно, они необычайно музыкальны, в них появляются черты примитива: желание снять репрезентацию, внести улыбку, простоту и игру.

И не случайно сразу после среднеазиатской серии Назаренко обращается к темам, значительно более для себя близким. Она пишет картины, где главными героями являются она сама и ее друзья. Жизнь поколения становится предметом ее искусства.

Начало 1970-х годов для Назаренко, как и для большинства художников ее поколения, - время поисков жанра, манеры, темы. Художница пробует свои силы и в «примитивистской» манере, и в системе строгой неоклассики, пишет полотна романтически-декоративные и игровые. В эти годы ею были написаны такие разные работы, как «Казнь народовольцев» (1969-1972), «Дерево в Новом Афоне» (1969), «Воскресный день в лесу» (1970), «Портрет цирковой актрисы» (1970), «Проводы зимы» (1973), «Новогоднее гуляние» (1973), «Утро. Бабушка и Николка» (1972), «Молодые художники» (1968), «Мои современники» (1973), «Обед» (1970), «Портрет Игоря Купряшина» (1974).

Среди ее героев почти всегда можно встретить собственное изображение – и мера зоркой беспощадности глаза, умение подчеркнуть острохарактерное в ущерб идиллически-благополучному так же сильно в отношении к самой себе, как и к любой другой модели.

Характерны в этом смысле групповые портреты, решенные как жанровые картины («Студенты», 1969; «Молодые художники», 1968; «Мои современники», 1973; «Туманный день на Шикотане», 1976; «После экзамена», 1976). Их персонажи узнаваемо-портретны, коллизии правдоподобны: праздники молодежи, беседы в мастерской… И вместе с тем в них есть и нечто таинственное, превращающее бытовые сценки в романтические фантазии.

В исторических композициях Татьяны Назаренко отражен взгляд нашего современника на прошедшее. В ее картинах одномоментно присутствует прошлое и настоящее, историческое событие – и наше нынешнее представление о нем. Характерен уже сам подход к решению темы: в исторических полотнах – «Казнь народовольцев», «Партизаны пришли» (1975), «Декабристы. Восстание Черниговского полка» (1978), «Пугачев» (1980) – художница избирает трагедийные, кульминационные моменты, требующие высшего напряжения духовных сил участников действия. Многозначительны здесь тишина, молчание.

Картина Татьяны Назаренко «Казнь народовольцев» появилась на Московской молодежной выставке в 1972 году. Картина была замечена всеми – хотя и не всеми принята. В ней причудливо соединялись приверженность образцам Ренессанса, склонность к обобщенным размышлениям и трагическое чувство уязвимости борцов за свободу, за духовные идеалы перед крушащей безликой силой машины подавления. За картину «Казнь народовольцев» Назаренко была удостоена премии Московского комсомола. В 1976 году ей была присуждена I премия на международном конкурсе молодых живописцев в Софии (Болгария).

Сострадание, чувство социальной ответственности – в дальнейшем эти качества развивались и крепли в искусстве Татьяны Назаренко, обретая разные, подчас причудливые формы воплощения, переплетаясь с мотивами карнавалов, праздников, гуляний, с романтическими автопортретами, с артистической игрой. И всюду незримо и отчетливо присутствуют тревога, чувство, что за зыбким благополучием наших будней стоят суровые судьбы других поколений, их боль и страдания.

Назаренко любит писать карнавалы. Одна из первых «карнавальных» работ художницы – «Новогоднее гулянье» (1973), в которой она стремится показать внутренний смысл карнавала, гамму разнообразных и достаточно сложных чувств, которые испытывают случайно собравшиеся люди.

С годами игровое начало усиливается в творчестве художницы. Из работ уходит повествовательность, и появляется аллегория. В аллегорическом качестве пользуется и реминисценциями искусства прошлого – будь то почти прямые цитаты из классических произведений, исторические костюмы на наших современниках или присутствие в композициях, посвященных сегодняшнему дню, предметов из прошлого.

Во второй половине 1970-х – начале 1980-х годов Назаренко пишет несколько групповых портретов друзей, собравшихся по праздничному поводу. Это картины «Встреча Нового года» (1976), «Московский вечер» (1978), «Карнавал» (1979), «Татьянин день» (1982), «Сентябрь в Одессе» (1985) и многие другие, а также написанные ранее полотна «Молодые художники» (1968) и «Мои современники» (1974).

Если в ранних групповых портретах Назаренко отчетливо ощущались тишина, сосредоточенность, стремление героев услышать друг друга, прислушаться к истине, то в последующих работах («Карнавал», «Татьянин день» и др.) царит безудержная стихия карнавала. Экстравагантны костюмы и позы, дух празднества владеет не только людьми, но и предметами. Однако это – праздник без веселья, общение без взаимопонимания и духовной близости. Тема одиночества, столь важная для художницы, причудливо соединяется в ее творчестве с темой карнавала («Портрет в маскарадном костюме», 1982).

Элементы карнавализации есть и в картинах «Карусель» (1982) и диптихе «Танец» (1980).

В работах Назаренко звучит стремление к контакту со зрителем, готовность открыть себя внимательному, сочувствующему взгляду. Художница написала несколько работ, где она почти впрямую говорит об исповедальности своего искусства, о том, как больно и трудно показывать себя незащищенной, раскрытой перед судом всеобщего равнодушия («Цветы. Автопортрет», 1979; «Циркачка», 1984; «Зрители», 1988; «Трапеза», 1992).

Одна из самых необычных картин Татьяны Назаренко – триптих «Мастерская» (1983). Художник представляет зрителю реальную мастерскую, в которой создавались реальные картины («Татьянин день» и «Карнавал»), и одновременно процесс воплощения своего замысла.

Есть и еще одна форма «исповедальности» в работах Назаренко. В таких произведениях ей не нужна ирония, не требуются пестрые одежды карнавала: здесь воплощается самое близкое, теплое… И почти всегда в этих картинах присутствует образ бабушки: «Утро. Бабушка и Николка», триптих «Жизнь» (1983) и другие. В 1982 году была написана картина «Воспоминания», где художница как бы материализует жизненные ассоциации, возникшие при рассмотрении старых фотографий.

Среди основных работ Татьяны Назаренко также: «Домашний концерт» (1986), диптих «Счастливая старость» (1988), «Маленький оркестр» (1989), «Обломки» (1990), «Памятник истории» (триптих, 1992), «Время» (триптих, 1992), «Безумный мир» (1992), «Заклинание» (1995), «Бездомная» (2001).

Татьяна Назаренко – социальная художница. «Меня всегда интересовали люди, - говорит она. - Я не могу отвернуться, отмахнуться от чужого несчастья. Заставить людей задуматься, призвать их к сочувствию – вот главная цель моей работы». Ярким доказательством тому послужила ее выставка «Переход» (1995-96) - инсталляция из 80 крашеных фанерных «обманок», выполненных в человеческий рост. На выставке посетителям пришлось остановиться, вглядеться в лица несчастных старух, инвалидов, бродячих музыкантов – всех тех, кого видят ежедневно в подземных переходах, но чаще всего проходят мимо, не задерживая взгляда. Выставка имела большой успех (в дальнейшем ее увидели жители Германии, США, Финляндии), и «Переход» стал для художницы в буквальном смысле переходом к новому этапу в жизни, к новому искусству.

В 1997 году состоялась ее выставка «Мой Париж», где тоже были фигуры из фанеры - гарсоны парижских кафе в длинных белых фартуках, продавцы рыбы… Другая выставка Татьяны Назаренко «Московский стол» состоялась в том же году в галерее Марата Гельмана, а затем была показана в Государственном Русском музее Санкт-Петербурга в программе выставки «Искусство против географии». В мае-сентябре 2002 года в музее «Кусково» прошла выставка художницы «Я сам обманываться рад…» (Искусство обманки).

Начиная с 1966 года, когда Назаренко впервые показала свои работы на VII Московской молодежной выставке, она постоянно участвует в городских и всероссийских выставках, выставках изобразительного искусства в России и за рубежом. Первые персональные выставки состоялись в Леверкузене (1986), Бремене, Ольденбурге, Одессе, Киеве, Львове (все в 1987 году). С тех пор персональные выставки художницы прошли в Москве (первая - в 1989 году), Кельне, Вашингтоне, Нью-Йорке, Бостоне, Мадриде, Таллине, Хельсинки и других городах. Работы Татьяны Назаренко хранятся в собраниях Государственной Третьяковской галереи (Москва), Государственного Русского музея (Санкт-Петербург), Национального музея «Женщины в искусстве» (Вашингтон), Национального еврейского музея (Вашингтон), Музея современного искусства (София), Музея современного искусства (Будапешт) и других художественных музеев мира, в частных коллекциях.

Творческие работы Татьяны Назаренко отмечены высокими наградами: Государственной премией РФ (1993), премией Правительства Москвы (1999), серебряной медалью Академии художеств СССР (1985).

Т.Г. Назаренко – Заслуженный художник России (2002), с 1997 года – член-корреспондент, с 2001 года - действительный член, член президиума Российской академии художеств; профессор кафедры живописи, руководитель мастерской станковой живописи Московского Государственного академического художественного института имени В.И. Сурикова (1998). Член Союза художников с 1969 года.

Живет и работает в Москве.

Татьяна Назаренко - представительница "официального" искусства?

Татьяна Назаренко (*1944) - "королева Союза художников" в своем интервью рассказывает о нелегкой судьбе "левого" художника во вчерашнем официальном Союзе. Не раз ее работы подвергались цензуре верноподданных чиновников от искусства и снимались с официальных выставок. Считалось, что Назаренко "уродует советских людей". Сегодня, по мнению художницы, возникает опасность новой несвободы. Арт-рынок начинает диктовать художнику, "что и как делать".

Кредо:
"Я все время занимаюсь одним, варьирую одну и ту же тему - тему одиночества. Одиночество представляется мне одной из самых значительных драм человека. В разных работах: в больших исторических полотнах, в портретах или жанровых картинах эта тема многое определяет в моих холстах. Заставить людей задуматься, призвать их к сочувствию - вот главная цель моей работы."

Родилась, живет и работает в Москве.

1968 - окончила Московский Художественный Институт им Сурикова.

1969 - 1972 - работала в мастерских Академии художеств.

1969 - вступила в Союз художников СССР.

С 1966 - участвует в многочисленных выставках, в том числе - зарубежных.

1976 - Первая премия на международном конкурсе молодых живописцев в Софии.

1987 - Серебряная медаль Академии художеств СССР.

1993 - Лауреат Государственной премии Российской Федерации в области литературы и изобразительного искусства.

Первое мое знакомство с творчеством Татьяны Назаренко произошло где-то в середине 1970-х. Я тогда была членом молодежной секции Союза художников. Молодая искусствоведка делилась с нами своими размышлениями о новых тенденциях в советской живописи. Когда на экране появилось изображение картины Назаренко "Партизаны пришли" (1975, Министерство культуры РСФСР), в зале раздались возгласы удивления. Кто-то стал тут же нападать, резко критиковать работу. Ее решение поражало необычностью. Сцена снятия с виселицы замученных представала как снятие с креста на полотнах старых мастеров. И это в стране атеизма. Было очевидно: в искусство пришла яркая индивидуальность, серьезный, ищущий художник. Очень скоро Назаренко станет одним из ведущих художников поколения. На ее долю выпадут награды, похвалы, но и нередко критика и неприятие. Первое впечатление. Какая она маленькая. И в тоже время буквально излучающая энергию. И еще - необычайно яркая синева ее глаз.

Разве я такая маленькая? Я всегда считала себя такой могучей, - смеется художница.

У меня папа - военный, мама - врач. Воспитала меня бабушка, потому что родителям постоянно приходилось жить в разных городах. А я жила с ней в Москве.

Бабушка навсегда останется главным человеком в ее жизни. Когда у Татьяны появится сын, она поможет "поднять" его. Назаренко постоянно будет писать ее. На картине "Утро. Бабушка и Николка" (1972, Дирекция выставок Союза художников) она изображает ее, заботливо оберегающей сон внука. Художница сопоставляет два мира - мудрый и добрый мир старости и беззаботный, когда каждый день праздник и открытие, - детства. Тщательно, любовно выписывает она каждую из бессчисленных морщинок на бабушкином лице и ее печальные и ласковые глаза.

Детство Назаренко было нормальным детством ребенка из "хорошей" семьи. Музыкальная школа. В 11 лет она поступает в художественную школу.

- Родители отнеслись спокойно к выбору Вами профессии художника?

Никак не отнеслись. Поступила в художественную школу, ну, учится и учится. Правда, когда один мой приятель сказал, что художница должна иметь богатого мужа или богатых родителей, это их насторожило. Они очень переживали, что я никогда не буду зарабатывать деньги, придется меня всю жизнь кормить.

Сейчас, после того, как я стала Лауреатом Госпремии, восприняли меня всерьез. Но вообще мама до сих пор иногда говорит, лучше бы ты закончила радиоинститут и была бы нормальным человеком. Так вышло, что татьянин класс в художественной школе оказался необычайно богатым на таланты. Ее однокашннцами и подругами стали Наталья Нестерова, Ирина Старженецкая, Ксения Нечитайло. Каждая из них впоследствии найдет свой неповторимый стиль, мир образов. Сегодня все они -признанные "мастера" искусства 1970-х - 1980-х.

Для Назаренко и художников ее поколения период становления, взросления совпал с замечательным, незабываемым временем - периодом "оттепели." Это было время надежд. Время подлинного оживления и поисков в культуре и искустве. Навсегда запомнились первые встречи с современным западным искусством. В конце 1950-х - начале 1960-х в Москве и Ленинграде состоялись выставки Пабло Пикассо, Фернана Леже, современных американских, английских, французских, бельгийских художников. Тысячные толпы осаждали музеи. Люди занимали очереди с ночи.

Одно из самых сильных впечатлений тех лет, вспоминает Назаренко, -выставка "30 лет МОСХа" . На ней рядом с хорошо знакомым мы увидели такое советское искусство, о существовании которого и не подозревали.

Там были показаны и работы молодых левых членов Союза: Андронова, братьев Никоновых и др. Впоследствии их назовут мастерами "сурового стиля". Тогда она, начинающая художница, и ее подруги еще и представить не могли, что им предстоит продолжить начатую "шестидесятниками" борьбу за дальнейшее обновление и очеловечение советского искусства.

Потом будет учеба в Художественном Институте им. Сурикова. Уже в годы учебы появилось осознание, что отстаивать себя, свое понимание искусства будет нелегко.

- "В школе, а потом в институте существовала определенная двойственность в отношении к своей работе. От нас требовали жизнеподобия в духе передвижников. [...] Вот история того, как я писала диплом. Я взяла тему материнства. Совершенно точно знала, что хотела: в юрте две женщины -молодая и старая - у колыбели с ребенком. Освещенные фигуры, черный фон. Идея "Поклонения волхвов". А. М. Грицай [руководитель мастерской - Н. Ш.] говорил: "Таня, вы не знаете жизни, не знаете счастья материнства. Невозможен при решении такой темы черный фон. Мрак - отрицание. У вас много натурных материалов - следуйте натуре." Я послушалась - получилась работа, которую я бы не так сделала, если б меня не убедили."

В своем стремлении создавать "настоящее" искусство Назаренко, как и многие ищущие художники ее поколения, обращается к традициям классического искусства. Главными ее "учителями" становятся мастера Северного нидерландского Возрождения. Как бы далеко не заходили в своих поисках молодые члены Союза, всегда существовала определенная граница, предел дозволенности: они должны были оставаться в рамках реалистической фигуративной живописи.

- Вы получили академическое образование. Реалистическое искусство - по-настоящему Ваше?

Может, это и не было моим. В то время, когда я училась, мы не знали, что можно работать по-другому.

- Некоторые художники находили в себе смелость порвать с Академией и ее системой. (Я привожу в пример ленинградку Елену Гриценко, успешно окончившую Академию и затем отказавшуюся от карьеры "офиииального" художника и связавшую свою судьбу с андеграундом).

Для этого нужен характер. У меня был главный человек - бабушка, которую я не хотела огорчать. И какие-то вещи - уйти из института и еще что-то - мне и в голову не могли прийти, потому что это было бы крушением бабушкиных устоев. Я была дружна со многими художниками андеграунда, близко общалась с Кабаковым, Булатовым, Васильевым, но не могла себе этого позволить. Кроме того, для реализма у меня было много вариантов.

- Уже первые Ваши работы, появившиеся на выставках, отличались от привычных, традиционных. В этом было сознательное желание не идти по проторенным путям?

Я недавно была в Суриковском институте. Я просто не поверила своим глазам. Само здание обновили, перестроили. Сейчас у нас середина 1990-ых. Там висят в качестве образцов картины, рисунки очень правого крыла Союза. Мне казалось, что они уже давно не существуют. Мы учились у других. Тот же Жилинский. С его помощью мы открывали для себя Возрождение, благоговели перед ним. Это зародило во мне увлечение Босхом, Брейгелем, Мазаччо, Учелло. Их работы являются для меня до сих пор вершиной искусства. До сих пор, когда грустно, что-то не получается, посмотришь, как написано ухо у "каноника" Ван Эйка и сразу хочется сделать что-то похожее.

Мастера "сурового стиля" изображали "обычного человека в обычной среде". Их персонажи проявляли и реализовывали себя в повседневном труде, в социальных контактах. Герой семидесятников менее однозначен, более склонен к рефлексии. Усложняется и сам изобразительный строй. "Открытость" высказывания сменяется иносказанием, метафорой, аллегорией.

С новым героем и этой двуплановостью повествования мы встречаемся в созданных Назаренко в 1970-е групповых портретах ("Мои современники," 1973, Саратовский художественный музей им. Радищева; "Московский вечер", 1978, Третьяковская галерея). Их герои - сама художница и круг ее близких друзей. Ее творчество автобиографично и автопортретно. Ее собственная судьба, судьба близких людей, жизнь ее поколения становятся ведущими темами художницы.

В "Московском вечере" Назаренко воссоздает доверительную творческую атмосферу дружеских посиделок молодых семидесятников. В сумерках, в мастерской сидят несколько художников. "Семиструнный звон гитары" навевает раздумья. За окном - Москва. Вдали виднеются башни и купола храмов Кремля. Из сумрака возникает фигура прекрасной незнакомки в пудреном парике - персонажа одного из известных русских портретов ХVIII века.

В этих работах уже отчетливо проявились основные особенности всегда узнаваемого стиля Назаренко. Бережное, любовное воссоздание примет окружающего мира, сближающее ее творчество с произведениями старых нидерландских мастеров. Гротесковая утрированность персонажей. Здесь сказались уроки Брейгеля, Босха, русского народного "примитива". Критики обвинят художницу в том, что она "уродует советских людей".

- "Мне говорят: люди на ваших картинах - это какой-то гротеск. Я не согласна. Мы всегда преувеличиваем свои достоинства и преуменьшаем недостатки. Просто я вижу людей такими, какие они есть. А это не всегда красиво." Со временем в творчестве Назаренко нарастает тема одиночества, разобщенности, часто соединяющаяся с изображениями общего веселья, собравшихся для застолья друзей художницы, карнавала ("Татьянин день," 1982, частное собрание, Германия; "Карнавал," 1979, Дирекция выставок Союза художников). Карнавалы, маскарады, народные гулянья - один из излюбленных сюжетов "семидесятников". Это некая метафора лицедейства и одновременно разобщенности, одиночества в толпе и поисков контакта с другими.

В свое время вхождение мастеров "сурового стиля" в искусство было непростым, вызывало бурные дебаты. Потом к ним привыкли, их поиски получили "официальное" признание, многие из них стали мэтрами. То же повторилось с наиболее смелыми, талантливыми, ищущими "семидесятниками". Теперь нападки критики стали их уделом. Излюбленными обвинениями стали упреки в "закрытости", "неясности" их работ.

- "Может, быть, если б я на десятилетие раньше родилась, я была бы вместе с Попковым, с Никоновым. И шестидесятые годы были бы для меня самые замечательные. Они были откровенны... Почему неясно с семидесятыми? ... Пафос суровых будней должен был уйти. Это естественная смена. Пришла духовность, закрытость, сочинение... Это и пришло в противовес герою шестидесятых с открытой грудью: "смотрите, какой я!" ... 70-е годы заставили прибегнуть к иносказанию: двусмысленное время, когда вроде бы многое разрешено, и вместе с тем снова, нет, снова все закрыто."

Татьяна Назаренко работает в самых различных жанрах. И почти с самых первых шагов пробует себя в исторической картине. Исторической или тематической картине отводилось в искусстве соцреализма, как до этого в академизме, ведущее место. Показательно, что и в советском искусстве она оставалась привелегией художника-мужчины. Начиная с "Казни народовольцев" (1969-1972, Третьяковская галерея), каждая последующая картина Назаренко на исторический сюжет становится событием. В противовес традиционным историческим полотнам социалистического реализма, являвшим назидательный пример нз "героического" прошлого, историческая картина для Назаренко стала обращенным к зрителю-собеседнику диалогом-размышлением о прошлом и о его нерасторжимой связи с днем сегодняшним, об истории, как вечно повторяющейся трагедии одиночества. Героями художницы являются личности, остро ощутившие несправедливость окружающей действительности, вступившие в борьбу за ее изменение и натолкнувшиеся на стену непонимания. Об этом и ее знаменитый диптих "Пугачев" (1980).

Бунтаря, вожака крестьянского восстания Емельяна Пугачева везут в клетке, в Москву, на казнь. Художница не стремится к реконструкции события. Центральнная сцена напоминает лубки, старинные олеографии. Упрощенный, игрушечный пейзаж, кукольные фигурки солдат в ярких мундирах. Прибегая к этой условности, она подчеркнуто дистанцирует себя и зрителя от происходящего. Это произошло когда-то, давным- давно, говорит художница. Совсем в иной тщательной, напоминающей "обманки" ХVII века манере написана вторая часть. На ней представлены старинные портреты, документы, фолианты, относящиеся к эпохе правления Екатерины II и пугачевского бунта. Это "очевидцы" события. С их помощью каждый может оживить для себя прошлое, приблизиться к нему.

- "Мои историческое картины, конечно же, связаны с днем сегодняшним. "Пугачев" - это история предательства. Оно на каждом шагу. От Пугачева отказапись сподвижники, обрекая его на казнь. Так всегда происходит". Жизнь даже самого "левого" художника, члена Союза, была отягощена неизбежной раздвоенностью. Чтобы быть "видимым", участвовать в выставках, приходилось так или иначе идти на компромиссы.

- Как Вам удавалось оставаться собой и все-таки показывать свои работы?

Я всегда четко разграничивала, что я пишу для себя, что - для выставок. То, что я делала для себя, было без всякой надежды, что я смогу это когда-нибудь показать. Первая выставка, на которой я смогла хоть что-нибудь из этого показать, была в 1975. Пришла комиссия и сняла 3 работы. Я решила, что если они снимут 5 главных работ, тогда я вообще откажусь от участия. Тогда, может быть, моя жизнь пошла бы по-другому. Но они эти 2 работы, программные для меня, оставили. Об этой выставке заговорили... Вообще, все свои работы я показала только в 1989, на своей первой персональной выставке.

При всей "закрытости" семидесятников в их работах нередко ощущается стремление к контакту, готовность раскрыться перед внимательным заинтересованным зрителем. Одной из таких "исповедальных" картин явился триптих Назаренко "Мастерская" (1983, Третьяковская галерея). Художница вводит нас в "лабораторию" своего творчества. В левой части она изобразила себя сидящей спиной к зрителю, погруженной в работу. В центральной части представлен сам процесс рождения картины. Словно из небытия возникают на холсте полупрозрачные фигуры будущих персонажей. На наших глазах материализуются, обретают конкретные черты. Многочисленные находящиеся в мастерской предметы рассказывают о художнице, ее мире, ее пристрастиях. На стене висят слепок с посмертной маски Пушкина, женский портрет Кранаха, и конечно, репродукция с портрета "каноника" Ван Эйка - "главного" учителя Назаренко. На письменном столе - старинные книги, свеча, икона. В правой части изображено раскрытое окно мастерской. На подоконнике - гитара, тюбики краски, флакон растворителя. За окном, как на ладони, видна вечереющая Москва.

- У Вас есть семья, дети. Наверное, было нелегко соединить обе эти роли?

- Конечно, это сложно. С первым мужем я рассталась, потому что он поставил меня перед выбором. Я как раз тогда родила первого ребенка... (тут она вздыхает, потом смеется) Это очень тажело вспоминать. Я в то время занималась в мастерских Академии художеств. Я должна была или сидеть с ребенком, или переехать к бабушке, которая смотрела за ним. Женщине всегда труднее. Я всю жизнь разрывалась между творчеством и детьми. Не раз дети известных писательниц, актрис, художниц впоследствии, в своих мемуарах о них сводят счеты со своими матерями за обездоленное детство, упрекая их в эгоистической сконцентрированности на своем творчестве. На "Автопортрете с сыном" (1977, Министерство культуры) рядом с зарисовывающей что-то в блокнот, целиком поглощенной своим занятием художницей стоит ее старший сын Николка. Мальчик внимательно, с любопытством наблюдает как оживает под ее рукой чистый лист, превращаясь в пейзаж. Но во взгляде сына проскальзывает и ревность. Может, непроизвольно глаз художницы зафиксировал первые ростки назревающего конфликта.

- Ваши дети не чувствовали себя обездоленными?

Ужасно. Недели две назад была передача по телевидению, в которой мои дети давали интервью. Мне все время казалось, что я разрываюсь между работой и детьми, что я им уделяю много времени. Старшему уже 24 года, младшему - 8. Оба они, независимо друг от друга, сказали, что я им уделяю мало внимания. Младший сказал, что его воспитывает бабушка: "А мама у меня замечательный художник, и в основном я бываю у нее на вернисажах. " Вот, такой кошмар. Старший сказал, что он не захотел быть художником, потому что его мать все время проводила в мастерской.

- Получается, если женщина отдает себя целиком творчеству, как бы хорошо она не относилась к детям, они все равно чувствуют себя обделенными

Нет, это не прощается. Они безумно страдают. Я не планировала свою семью. Дети всегда получаются случайно. Второго родила сознательно. И сейчас отрываю много времени от работы, потому что понимаю, искусство делают многие, искусство может обойтись без меня, а он без меня не может обойтись. Но, как выяснилось, ему этого мало.

Начиная с конца 1970-х, в творчестве Назаренко все чаще возникает тема ранимости художника, "обнаженности", беззащитности перед судом ленивой и равнодушной публики и власть имущих. Она уже отчетливо звучит в одном из лучших ее автопортретов - картине "Цветы. Автопортрет" (1979, Третьяковская галерея). Почти все пространство холста занимает букет свежих, золотистых лилий, на стене - репродукция с картины обожествляемого ею Ван Эйка. Художница стоит, прижатая к краю холста, опустив глаза и безвольно раскинув руки, отвернувшись от того, что так ее обычно радует и служит постоянным источником вдохновения.

Эта тема становится лейтмотивом в "Циркачке" (1984). На головокружительной высоте, над крышами домов балансирует "без страховки"одетая только в бикини художница. Внизу аплодируют ее рискованному номеру зрители. Это чиновники из Союза, одетые официально: в темных костюмах, при галстуках. Назаренко наделяет их изображения узнаваемыми портретными чертами. Не зная конкретных обстоятельств, способствовавших появлению этой работы, ее можно было бы вполне рассматривать в кругу связанных с феминистским дискурсом произведений, тематизирующих роль женщины в обществе.

Я все-таки не понимаю с этим феминистским движением. Для меня это чепуха.

- Вашу "Циркачку" вполне можно было бы назвать "феминистской" работой.

У меня счастливо творческая судьба сложилась. Так, я начала довольно рано ездить за границу. И потом, когда тебе вдруг говорят: "Больше ты никуда не поедешь, ничего не увидишь, не будешь выставляться. Вот, тогда я написала "Циркачку". Какой тут феминизм. Я состояла какое-то время членом каких-то женских клубов. Мне неинтересно сидеть с бабами и обсуждать какие-то дела. Y меня так мало времени. У меня дома ребенок. На Западе другая жизнь. Конечно, у них свои проблемы, но они живут гораздо благополучнее. После того, как мы купили дом в деревне, я поняла, что такое русский народ. До этого я этого не знала. Если для сравнения взять Германию, Америку, это совсем другой уровень жизни. Начиная от туалетов, дорог, телевизоров, тряпок. А быт, он определяет сознание. Имея все это, западные женщины могут посидеть, потрепаться, обдумать, выступать ли за свои права или своих детей, или за озеленение, или за свободу сексуальных меньшинств.

- Для меня, например, было очень важно "открытие" забытых писательниц, художниц, которым мы обязаны феминисткам. Ощущение, что у женщин существует традиция в искусстве, придает уверенность.

Я считаю, что женское творчество - это исключение. Это анормальность.

- Но любое творчество, в какой-то степени - анормальность.

Да, в принципе, творчество всегда ненормальность. А женское - в еще большей степени. От этого страдают дети. Ненормально для женщины не иметь детей.

- Если говорить о художницах, писательницах, то им и сегодня гораздо труднее пробиться.

Я никогда не сталкивалась с дискриминацией. Может, только на заре юности, когда хотела попасть в монументальную мастерскую. Мне было сказано, что ее руководитель, Александр Дейнека, не хочет у себя в мастерской иметь девушек. Потом у него училась Елена Романова. Может, это был только слух, и если бы я более настойчиво захотела, может, я туда бы и попала.

- Западные художницы гораздо реже своих коллег попадают на престижньсе выставки, крупные галереи по-прежнему неохотно выставляют работы женщин.

Ну, что - принципиально?

- Нет, скорее, бессознательно.

Конечно, бессознательно. Потому что, как правило, художницы - хуже. Потому что они просто не имеют возможности полностью реализоваться. Я доказываю, что современные художницы ни в чем не уступают своим коллегам. Она соглашается и приходит прямо к феминистскому выводу: - Если создать одинаковые условия, женщины ничем не отличаются от мужчин. Но этого никогда не было. Возвращаясь к теме детей...

- А почему Вы считаете, что воспитание детей - только Ваша задача? Почему мужчина не может принимать в этом такое же участие?

Он абсолютно не может. Когда я родила второго ребенка, я его не то, что хотела. Но у моего мужа не было детей. Он хотел этого ребенка. Я родила в 42 года. Я решила, я рожу ребенка и пусть муж занимается с ним, учит его, поставит на лыжи. Этот бедный ребенок любит только меня. И поэтому я, несчастная 50-летняя женщина, должна рано вставать, делать с ним зарядку, проверять уроки, учить английский, кататься на горных лыжах, на которых я боюсь кататься... Я с большим удовольствием сижу в мастерской, но что делать, он уже появился.

И все-таки, есть у мужчин преимущества. Они физически гораздо сильнее, выносливее.

- Но физический предел есть и у мужчин. Один ставит мировой рекорд по плаванию, а другой играет в шахматы.

Нас воспитывали, что мы не должны быть хуже мужчин, слабее. Поэтому я привыкла, что должна быть наравне. Сама таскать картины, сама набивать холст... Я не могу уступить ни в чем мужчине. Я, например, хочу сидеть с громадными "штуками." Но я не могу чисто физически это поднять.

- А почему обязательно должны бьсть огромные работы?

Но мне хотелось, чтобы не чувствовалось, что я женщина. Я и доказывала, что могу, как любой мужчина, сделать большую вещь, когда, например, писала три на три.

- Значит, у Вас было так или иначе ощущение своей вторичности?

Да, конечно. Я очень увлекалась оружием. Писала картинки с оружием. Мне очень не хотелось уступать в чем-то.

Я вспоминаю, что когда я была членом выставкома, как правило, догадаться, что работа женская, можно было. Может, когда художница не ставила задачу скрыть это. Это не было хуже или лучше. Это было другое. Как правило, небольшие работы, портреты детей, или что-нибудь связанное с игрушками, или натюрморты. Что-то такое, чуть более нежное.

- Наверное потому, что у художниц жизнь несколько другая, по сравнению с их коллегами-мужчинами. Мужчина может себе позволить полностью отрешиться от повседневных забот, от обязанности воспитывать своих детей и целиком отдаться творчеству. Таким образом, все зто сваливается на женские плечи. И социальная ситуация художницы в какой-то мере определяет круг ее тем. Как Вы уже говорили, "быт определяет сознание".

Да, конечно.

- Сегодня у художника появилась свобода, хотя абсолютной свободы, конечно, не существует. Можно делать все, что угодно.

Я в какой-то степени всегда чувствовала себя свободной. У меня было много работ, о которых я точно знала, что они никогда не выйдут из стен мастерской. Сейчас все диктует количество денег. Из одной несвободы попадаешь в другую. Если деньги есть, можно снять любой зал, выставить все, что хочешь. Если их нет - ничего не выставишь. Делать в мастерской могу все, что угодно, но это никому не нужно. Интерес к искусству абсолютно пропал. Может, и раньше его не было, но была какая-то видимость. Если бы сейчас мой ребенок захотел стать художником, я бы била его палкой, говорила: не становись художником... А с первым ребенком, я очень хотела, чтобы он стал художником. Сейчас мы превратились в обслугу. Я лично ощущаю себя обслугой богатых на презентациях, тусовках. Какое-то время в нашем обществе мы были поставлены в такую ненормальную ситуацию, что мы -элита, что мы способны влиять на что-то. Поэты читали перед тысячными аудиториями свои стихи. В кабине грузовика можно было увидеть какие-то приколотые картинки.

- Раньше хорошие книга, фильм, картина -это был глоток свободы. А теперь у людей появились другие ценности и возможности. Они могут путешествовать, покупать. Оказалось, что искусство всем и не нужно, оно, наоборот, мало, кому нужно. Но, может, это только временные процессы.

Я плохой философ, я не знаю, через сколько времени искусство будет интересно людям и насколько интересно. Теперь диктует галерейщик. Они советуют, что и как делать. В любом договоре даже размеры картин оговорены. Потому что у бюргеров такого размера стены. Это должно быть что-то радующее глаз. Мне и муж говорит, надо что-то яркое, продажное.

- Мы с Вами были современниками "оттепели". Росли в это время. Сегодня нам выпало быть свидетелями перестройки. Можно как-то сравнить тогдашнюю атмосферу, ощущения с происходящим на наших глазах сегодня?

Очень многие не выдержали этого испытания: разрешенности всего, поездок и еще чего-то. Мы раньше больше общались, были более откровенны. После искушений, которые принесла перестройка, люди изменились. И, вообщем-то, в какой-то степени я считаю, что они были раньше лучше. Персональная выставка художницы (1989) была показана не только в России, но и на Западе: в Германии, Америке. Она была встречена зарубежной публикой и критикой с большим интересом. За художницей закрепилась слава "Королевы Союза художников". Для некоторых "новых" российских критиков, готовых в борьбе за "актуальное" искусство опять все расчистить и разрушить "до основания", выставка Назаренко явилась одним из поводов свести счеты с семидесятниками. Один из них утверждал: "В целом выставка продемонстрировала историческую исчерпанность живописи "семидесятников", стала своеобразной отходной по их яркому, но преходящему творчеству".

- "Я не ощущаю себя потерянным поколением. Мы успели вкусить свободы в "оттепель". И в брежневское безвременье пытались показывать на выставках то, о чем думали: или прямо, или через аллегории. Мои картины не раз снимали с выставок. "Пугачева" трижды..."

Чрезмерная сосредоточенность на своих обидах и непонятости явилась одной из причин кризиса творчества художницы, затянувшегося на несколько лет. Одна за другой стали появляться картины, все более напоминающие фантасмогории Босха. На них чиновники из Союза и "равнодушная публика" превратились в уродливые существа, полулюдей-полуживотных, терзающих художницу. Однако Назаренко никогда не была человеком равнодушным, сосредоточенным на себе. На ее глазах связанные с перестройкой надежды обернулись инфляцией, обнищанием. На улицах появились старухи, распродающие последний скарб, нищие, бездомные. Она откликнулась на происходящее вокруг своим "Переходом".

Подземный переход в метро - сегодняшнее пристанище бомжей и беженцев. Здесь обитают продавцы газет, цветов, музыканты, нищие, инвалиды. Художница "перенесла" его в залы Центрального Дома художника и столкнула зрителя с менее удачливыми, обездоленными, заставила вглядеться в лица тех, мимо которых он не раз спешил проскользнуть в "нетерпении сердца". И конечно, как и во многих ее работах, среди других персонажей присутствует и сама художница.

Переход - это и сосотояние сегодняшнего постсоветского общества, идущего неизвестно куда, это и новый интересный этап в творческом развитии Назаренко.

Перед нами - скульпто-живопись - вторая реальность, реальность искусства. Художница соблюдает необходимую меру условности и дистанции. При близком рассмотрении фигуры оказываются грубой, раскрашенной фанерой. Их оборотная сторона оставлена необработанной. Сами персонажи изображены с гротескной заостренностью. "Переходные фигуры", по удачному определению одного из критиков.

"Переход" вызвал живой интерес у публики и у "посвященных" и несомненно явился одним из важнейших культурных событий последних лет. Художница вновь подтвердила свое место в искусстве и с очевидностью "доказала", что хоронить семидесятников еще рановато.

В ее "Переходе" вновь отчетливо зазвучал вечный российский вопрос: "Русь, куда несешься ты...", выразились боль художницы и ее надежда...

1 Цнт. по: Лебедева, В. Татьяна Назаренко, М., 1991.
2 Цит. по: Ефимович, Н. "Говорят, я уродую советских людей..."В; "Комсомольская правда," 21 декабря,1991.
3 Цит. по: Лебедева, В. Указ. соч.
4 Цит. по: Ефимович, Н. там же.
5 "Искусство," 1989, Л" 8, 76.
6 Цит. по: Ефимович, Н. там же.

"I think, a person must constantly strive for something beautiful, no matter how trite it may sound"
Tatyana Nazarenko

«На мой взгляд, человек должен постоянно стремиться к чему-то прекрасному, как бы банально это не звучало»
Татьяна Назаренко

Nazarenko"s works are characterized by a philosophical sense of time, which is interpreted as a continuous stream. Her painting is distinguished by the breadth of plastics, the variety of artistic means, clear rhythm, decorative color, the conventionality of space, grotesque and the variety of unexpected compositional solutions. The artist is constantly in search of new artistic means, expressiveness and originality of plastics. Many of her works are autobiographical.

Начало творческого пути Татьяны Назаренко приходится на конец шестидесятых – начало семидесятых годов прошлого века. Она дебютировала на выставках в то время, когда «суровый стиль» шестидесятников стал уходить в прошлое. Молодые художники семидесятых широко применяли метафоры, иносказания, притчи, смело прибегали как к пластическому языку классики, так и к художественным приемам и образам самых разных эпох и направлений в искусстве.

Уже ранние работы Татьяны Назаренко «Казнь народовольцев», «Партизаны пришли», «Декабристы», «Пугачев» привлекали внимание своей новой художественной концепцией. Конкретное историческое событие, изображенное с подчеркнутой достоверностью, было обращено в настоящее, раскрывало глубинную связь времен. Творчество Назаренко было направлено против «беспамятства», заставляло вести диалог с прошлым. Сопоставляя прошлое и настоящее, обращаясь к историческим событиям разных эпох, она стремилась раскрыть духовную суть своих героев, выраженную в глубокой патриотичности и высокой гражданственности их мыслей, чувств и поступков.

Для ее картин характерно философское ощущение времени, которое трактуется как непрерывный сплошной поток. Живописные работы Назаренко отличает широта пластики, разнообразие художественных средств, четкий цветовой ритм, декоративность цвета, условность пространства, гротесковость, графичность, разномасштабность и неожиданность композиционных решений.

Ее творчество говорит о постоянном поиске новых художественных средств, максимальной выразительности и неординарности пластики. Многие работы Назаренко автобиографичны. Например, ее "Циркачка", балансирующая на натянутой проволоке над толпой завистников и недоброжелателей.

Назаренко преднамеренно деформирует фигуры и лица людей, уверяя при этом, что она ничего не преувеличивает, все персонажи списаны с натуры и предельно реалистичны.
Американский критик Дональд Куспит назвал реализм Назаренко абсурдистским - по реальности (период развитого социализма), породившей его. Назаренко не чуждается ярлыков, без которых критики не могут обойтись. Наоборот, она с каким-то вызовом называет себя реалистом, словно защищая свое право на этот устаревший и немодный жанр…
Её реализм - примитивистский, носит несколько лубочный характер. Но уж точно он не имеет ничего общего с социалистическим, изображавшим жизнь не такой, какой она есть на самом деле, а такой, какой она должна быть. Может быть, на фоне этих фальшивых залакированных сюжетов и набивших оскомину стереотипов, ее искусство шокирует. Иногда кажется, что она решила взрывать эти стереотипы пародией…

Со временем ее живописные «театры» становились все более драматически-гротескными, включая элементы сюрреалистического «черного юмора» - сквозные символы масок, кукольного театра, людоедства.
С 1996 она часто придавала своим образам трехмёрность, дополняя или заменяя свои полотна комбинациями силуэтных фигур в размер натуры, как бы вышедших из картины в реальный мир - инсталляции: Переход, 1996; Мой Париж, 1997. (Белла Езерская)

Татьяна Назаренко:

Жизнь меняется, искусство приобретает новые формы. Я вот все время была живописцем, а потом увлеклась фанерными фигурами, у меня было две выставки фоторабот... Я хотела продолжать поиски дальше, но, благодаря преподаванию в Суриковском, снова вернулась к живописи. Потому что объяснять, как писать, и не притрагиваться к холсту, чрезвычайно трудно. (цит. по статье Анны Чепурновой «Татьяна Назаренко. В поисках новых форм»).

Биография
Татьяна Григорьевна Назаренко родилась в Москве 24 июня 1944 года
В 1968 году окончила Московский государственный академический художественный институт им. В.И.Сурикова, (педагоги: А.М.Грицай, Д.Д.Жилинский, В.И.Шильников и др.)
С 1969 года член Союза художников СССР
В 1969–1972 годах работала в мастерской Академии художеств СССР под руководством Г.М.Коржева
1975 г. - первая групповая выставка в Москве (Т.Назаренко, О.Лошаков, О.Вуколов, И.Орлов, В.Рожнев)
1987 г. - первые персональные выставки (Киев, Одесса, Львов и за рубежом - Леверкузен (ФРГ)
1989 г. - персональная выставка в ЦДХ (Москва)
В 1998 году становится членом-корреспондентом Российской академии художеств
1999 г. - профессор, руководитель мастерской в МГАХИ им. В.И.Сурикова
В 2001 году становится действительным членом, членом президиума Российской академии художеств
В 2003 году Т.Г.Назаренко присвоено звание «Заслуженный художник России»

Ее картины находятся в собраниях многих музеев России и за рубежом, в том числе в Государственной Третьяковской галерее, Государственном Русском музее и др., а также в галереях и частных собраниях (США, Франции, Италии, Англии, Турции, Германии, Финляндии, Чехии, Польши и др.)

Работала под руководством Коржева.

Большой интерес для исследователя представляют жанровые

картины с автопортретами Т. Назаренко. Об этой художнице много спорят. Одни видят в ее работах рассудочность, трезвый расчет, другие - истовую одержимость, живую творческую страсть.

Цветы. Автопортрет. 1979 год.

Есть в них, как нам кажется, и то, и другое. И это с особой наглядностью и остротой проявляется в картинах Назаренко, включающих автопортрет. А включают его почти все ее картины, в том числе и исторические («Казнь народовольцев», «Партизаны пришли»). Особенно активной, действенной представляется роль автопортрета в полотнах «Мои современники», «Разговор», «Молодые художники», «Бабушка и Николка», «Встреча Нового года», «Чаепитие в Поленове». В каждом из них раскрыты или по меньшей мере поставлены очень важные проблемы человеческого бытия. Тут нелегкие раздумья о cмысле жизни и творчества, смене поколений, неотвратимости смерти и т. п. Мы верим, что в каждом случае Назаренко представила какой-то сокровенный кусок своей личной жизни, своей собственной биографии (да так оно, видимо, и есть). Верим, что каждая ситуация не только хорошо продумана, но и глубоко пережита, выношена. А потому и автопортреты, включенные в ее картины, воспринимаются как нечто само собой разумеющееся, как неотъемлемая часть композиции. Включение в картину автопортрета стало для Назаренко необходимой творческой потребностью. «В одной из своих… картин «После экзаменов» я, боясь, что мой автопортрет несколько надоел, или, вернее, просто он не подходил к данной ситуации (компания студентов), хотя я себя там и ощущала на месте, попыталась написать другой персонаж. Это была мучительная и очень неудовлетворившая меня замена», - вспоминает художница.

При всем том, однако, обращает на себя внимание, что каждый из включенных в картины Назаренко автопортретов живет в особом, изолированном от других персонажей психологическом пространстве. Мы ощущаем в них не столько непосредственного участника изображенного события, сколько особое действующее лицо, взирающее на партнеров, хотя и не равнодушным, но все же сторонним взглядом. Героиня, наделенная портретными чертами художницы, всегда размышляет. Иногда при этом взор ее обращен к нам. Точь-в-точь, как в упомянутых выше композициях ренессансных мастеров. И выражает все тот же непреходящий вопрос: «А вы что думаете об этом?»

Пугачёв. Диптих.

В диптихе «Пугачев» выбран остроконфликтный, драматический момент: Емельяна Пугачева везут в клетке к месту казни в Москву. И везет не кто-нибудь, а молодой Суворов. Но что за странное зрелище разворачивается перед нашими глазами? Подобны игрушечным пестро и нарядно одетые безликие солдаты. Да и Суворов на белом коне напоминает куклу; весь облик его столь похож на бесчисленные его изображения, что он как бы лишается индивидуальных черт и становится знаком, схемой. И конь его не идет, а словно бы плывет по воздуху, и хрупкие, неживые ручки не держат игрушечный повод… И сразу весь этот рассказ обретает черты фантасмагории, и уже не люди совершают те или иные поступки, а некие марионетки участвуют в какой-то не ими придуманной игре.

Живописный строй этого полотна так же нарочит, напоминает раскрашенную олеографию. Уж очень пухлы проплывающие облака, и чрезмерно густ золотистый цвет холмов и дальних строений, и открытыми, предельно контрастными тонами написаны сине-красно-белые костюмы солдат и взметнувшаяся над их головами фигура Пугачева в красной рубахе…

И совсем по-другому выглядит вторая часть диптиха, заключенная в ту же раму. Это длинное вертикальное панно, написанное в традициях «обманок» XVIII века. Темный «музейный» колорит, тщательно выписанные бумаги, засунутые за ленточку, несколько портретов, относящихся ко времени Пугачевского бунта, кусок старой парчи, несколько книг, оплывшая свеча в подсвечнике… Все очень серьезно, бережно написано, все как будто несет на себе тонкую пыль прошедших эпох, следы прикосновения людей, которые создавали эти вещи.

Декабристы. Восстание Черниговского полка. 1976 год.

В исторических полотнах Назаренко нет сиюминутного переживания. Мы смотрим на давние события сквозь время, и все происходящее как бы высветляется, замирает, отрывается от житейских невзгод и приобретает четкость и завершенность символа.

Та же двойственность есть и в ее групповых портретах. Их персонажи узнаваемо портретны, коллизии правдоподобны:

Первое лето. 1987 г.

праздники молодежи, беседы в мастерской… И вместе с тем в них есть и нечто таинственное,- превращающее бытовые сценки в романтические фантазии. Так, прошедшее и настоящее близко сходятся в триптихе «Жизнь» (1983).

И снова художница материализует мысли и чувства, изображает предметы, которые эти мысли вызывают. Во всех трех полотнах, составляющих композицию триптиха,- бабушка, уже очень старенькая, морщинистая, поддерживающая сомкнутыми руками свою седую голову. И перед ее мысленным взором проходит ее жизнь. Но Т. Назаренко не была бы верна себе, если бы в изображенном ею мире не сходились реалии осязаемые и те. которые видны лишь духовному взору, если бы не была зыбкой грань между прошедшим и настоящим…

Анна Семеновна Абрамова умерла в Москве в возрасте 89 лет, дожив до признания Таниного творчества, увидев ее фотографии на обложках журналов, репродукции ее работ в книгах.

В работах Т. Назаренко есть сила убеждения и умение воплотить свои представления в полноценные образы. Здесь - зоркий глаз и полет воображения, размышления нашего современника и извечное стремление к любви, взаимопониманию. И еще есть в ее работах мысль о том, что для современного человека не так уж просты эти контакты. И потому столь часто на картинах Назаренко близкие люди так далеки друг от друга и протянутые руки повисают в воздухе.

Что бы она ни писала - а круг ее сюжетов необычайно широк, она с равной интенсивностью работает и над исторической картиной, и над сценами молодежных праздников, над портретом, пейзажем, натюрмортом,- она привносит в свои работы нечто неуловимо и несомненно делающее их порождением наших дней, способа мышления нашего современника. Зритель чувствует время, пульсирующее в ее искусстве.

Т. Назаренко принадлежит к числу художников, чей талант раскрылся в семидесятые годы. Яркие творческие индивидуальности развивались и мужали в эти годы. Сложности ломали слабых и закаляли сильных. Татьяна Назаренко - из числа сильных.

Большое окно. 1985 год.

Знаменательна картина московской художницы Т. Назаренко «Большое окно» (1985), поднимающая серьезные нравственные проблемы, связанные с сегодняшним днем нашей жизни. Здесь проблема самосознания, самочувствия современного человека в окружающем мире, эмоционального контакта с действительностью, с природой, с предметным миром решается как бы от противного: вместо тишины, покоя, ясности, облагораживающей душу гармонии - холодная напряженность, жесткость, дисгармония контрастов, режущая глаз несовместимость духовного и материального, подчеркнутая изображением пустотелого манекена на подоконнике пугающая опустошенность предметного мира, дискомфортность человеческого существования в данной среде. В жестковатой обнаженной нелицеприятности автопортрета (отраженное в зеркале усталое, бледное лицо, без искры вдохновения взгляд), в холодных красках и сухих линиях открывающегося за окном пейзажа, в равнодушном столкновении московской фабрично-заводской, индустриальной нови и кремлевской старины, в множественных аксессуарах повседневного художнического труда.

Как-то раз Татьяна Назаренко — а каждое лето она живет в деревне под Тулой — набрела на некую заброшенную зерносушилку. Попросила мужа сфотографировать: вот ведь символа советской эпохи ярче не придумаешь! Решила непременно использовать зерносушилку в инсталляции на холсте.

— Я, к сожалению, начала понимать того же Илью, который давно уже делает свои инсталляции. Это гораздо интереснее, чем просто рисовать. Я подошла к этому сейчас.

Чтобы отдаваться настоящей живописи, нужно другое состояние души, страны. Недавно была в одном крупном европейском музее. И поймала себя на мысли: приеду сейчас в деревню, возьму холстик и между поливками грядок с наслаждением буду писать. И тут же одернула себя: ну напишу, а что дальше-то? Ждать покупателя?

— А как же вдохновение, такое, когда продохнуть невозможно?

— Ой, я не люблю слово «вдохновение». Не могу сказать, что невозможно жить без прикосновения к холсту. Возможно. Но процесс творчества — это всегда немножко не так, как пишут и говорят.

— Судя по вашему фанерному «Портрету Екатерины II», представленному недавно в «Новом Манеже», традиционной живописи вы изменили окончательно?

— Речь не об измене. Художник должен оставить свое восприятие мира. А я именно так, а не иначе воспринимаю нашу действительность конца 90-х годов. Поэтому и не пишу портреты «новых русских». Там интересно выписывать только
шелк платья. Лица же ничего не выражают. Поэтому даже если я пишу сейчас что-то специально для продажи — на пенсию академика в несколько сотен рублей не больно-то проживешь, — то это натюрморты. Цветочки. Случается, что продаю и старые любимые работы. Но только не «Пугачева», которого советские чиновники снимали с выставок.

Циркачка. 1984 год.

— А почему тогда продали свою знаменитую «Циркачку»?

— Это муж. Я в Америке тогда находилась. И когда он позвонил и сообщил мне об этом, я готова была его убить. Я вообще очень тяжело расстаюсь со своими работами. Особенно если приходит толпа щебечущих современных тетушек, которые роются в работах и пытаются сбить цены. Остается ощущение базара. Хотя вроде отказать неудобно, приходят-то по знакомству.

Однажды мне пришлось продать работу вопреки желанию. Когда я сказала, что это мой любимый натюрморт, домашний, один из пришедших господ говорит: «А ведь Петр Иванович может сделать так, что вы никуда не полетите». А я должна была отправиться в Париж. Я посмеялась: теперь свобода, полечу через Украину. А мне в ответ: «Но Петр Иванович может сделать так, что самолет не долетит». Я ужаснулась уже по-настоящему, Боже мой, кого ко мне привели, не иначе мафиози?! Так что, к моему огорчению, пришлось эту работу все же продать. Их даже не остановила высокая цена.

— И вот так свой юбилей вы и встречаете — с каким-то смятением в душе?

— Я все время так живу. И в начале девяностых, когда рухнула страна и появилось ощущение своей ненужности, и в 85-м, когда меня не пускали за границу и казалось, жизнь кончилась. Помню и утреннее отчаяние в начале нынешнего года, когда узнала о том, что по распоряжению чиновников убрали мой безобидный фанерный памятник «Рабочая и крестьянин», стоявший у входа в Манеж во время моей выставки. Кому-то показалось, что рядом с Кремлем ему не место. Я почувствовала себя, как много лет назад, когда мои картины снимали с выставки. Недавно я встретила одного из этих чиновников от искусства. Не ожидал меня встретить в качестве академика. Он процветает…

Николай ЕФИМОВИЧ.

Художница Татьяна Назаренко создала собственную традицию: пятый год отмечает день именин - Татьянин день, 25 января, - выставкой новых работ. Первая состоялась в Третьяковке, нынешняя - «Мой Париж» открывается в галерее «Манеж», в Центральном выставочном зале.

Таланту Назаренко подвластны все жанры живописи. И от каждой ее выставки ждешь неожиданностей.

В прошлом году Назаренко создала на своей выставке иллюзию подземного перехода, населив его толпой до боли знакомых нам лиц. Ее герои словно сошли с картин, став фанерными фигурами-«обманками» вроде тех, что ставят возле себя уличные фотографы. Фанерные скульптуры можно передвигать, менять местами. Прием только внешне напоминает об уличном киче. Каждая фигура стала своеобразным социальным портретом, отразив точные приметы времени. Выставка «Переход» уже побывала в США, а сейчас продолжает путешествие по Германии.

Татьяна Назаренко жила в прошлом году весной в Париже. Без туристской спешки, с семьей, в обычном ритме городской жизни. И, как говорит, чувствовала там себя спокойно и легко. Новая выставка - итог этой поездки и продолжение эксперимента с фанерной живописью-скульптурой.

Художник среди своих парижских персонажей.

У каждого свой Париж. Назаренко интересовали парижане. Ее нынешние персонажи - студенты, буржуа, юные модницы в маленьких черных платьях, официанты, торговцы, проститутки, монахини, шарманщик… Перед нами - самые разные типажи городских улиц: днем и вечером, в кафе, в парке, у букиниста. И среди этих фанерных скульптур, как видите на фотографии, весьма естественно располагается сама художница.
Если в прошлогоднем «Переходе» вас давил серый фон, то здесь играют яркие краски на цветных плоскостях. Но перекличка выставок вовсе не сводится к противопоставлению. Назаренко не склонна к прямолинейности. Парижане ей нравятся, но она им не льстит.

Инга ПРЕЛОВСКАЯ

Общепризнано: самая яркая звезда среди современных российских художниц. Картины в собраниях Русского музея и Третьяковской галерее и именитых частных коллекциях. Лауреат Госпремии, член-корреспондент Академии художеств и профессор Суриковского института. Это все Татьяна Назаренко.

Фанерные фигуры несимпатичных обитателей московских подземных переходов памятники-«обманки» ЛУЖК0ВУ с лопатой, Киркорову и прочие инсталяции. вызвавшие возмущение эстетствующих критиков. Это тоже Татьяна Назаренко,

Святой Пётр на проекте «12 хороших работ».

В Центральном выставочном зале «Манеж» прошла XIV Московская художественная ярмарка «Арт Манеж» Четырнадцать лет назад она затевалась как весьма амбициозный проект, свидетельство состоятельности российского рынка искусства. Но изначально в затею была подложена бомба всеядности: салонное искусство тут соседствовало со стендами высоколобых галерей. Китчевый блеск и интеллектуальная нищета, которые сочетал «Арт Манеж» помогли взойти звезде «Арт-Москвы: конкурентки-однолетки, проходящей в ЦДХ. Свою репутацию «Арт Манеж» пытался спасти — то с утверждением экспертного совета, во главе которого состоял эксперт с мировой репутадией Виктор Мизиано, то
приглашением кураторов (что для ярмарки есть нонсенс) от художника Александра Якута до галериста Владимира Овчаренко. Не помогло. И «Манеж» уже несколько лет отказывается от претензий на возвышенность, представляя все, что есть (точнее, тех, кто заплатил деньги за аренду площадки). Еще несколько лет назад экспоненты «Арт-Москвы» заходили в Манеж, чтобы удостовериться в несостоятельности соперника, дефилируя с надменным видом. Однако в связи с финансовым кризисом и таможенными проблемами и она оказалась неуспешной. Так что на нынешнем вернисаже можно было встретить активистов актуального искусства, которые со скрытым смущением спрашивали друг друга: «А ты
что здесь делаешь?» То есть «Арт Манеж» в сущности, лучше не стал, но потенциальной площадкой для рынка остался.

Да и на сей раз тут было на что посмотреть даже эксперту. Впрочем, лучшее представлено здесь не псевдосовременным искусством, а модернизмом и «вторым авангардом» нонконформистов. Лучший проект «Искусство трех десятилетий. 1910 — 1930-е» — вообще некоммерческий. «Клуб коллекционеров изобразительного искусства» представил вещи художников первой трети прошлого века из частных собраний. Экспозицию сделал председатель клуба Валерий Дудаков, один из лучших экспертов на антикварном рынке. Надежда Лермонтова,
Вера, Михаил… Имена впечатляют, хоть вещи — не очень. А «Галерея SHPENGLER» (в прошлой жизни известная как «Старые годы»), известная постоянным сотрудничеством с Третьяковкой, показала своих любимцев — от ученика Бурлюка, раскаявшегося уральского футуриста Виктора Уфимцева, до подпольного абстракциониста 60-х Валентина Окорокова. Как всегда, «Пан Дан» — со своими , Яковлевым и . Новообразованная «Галерея на Вспольном», принадлежащая «Обществу поощрения художеств», тоже приобщенному к ГТГ, представила , и Плавинского, вполне музейного качества. На стенде «Нового Манежа» свои, ставшие хрестоматийными,фотоработы выставил Лев Мелихов, летописец андерграунда.

Ну и два хита ярмарки: экспозиции «InArtis» с шелкографиями Энди Уорхола (тиражными и неподписанными, но сделанными с благословения автора) и «Zebra Bliss: прежде известной как «Музей экслибриса» — тут не экслибрисы, а великолепные объекты классика французского «нового реализма» Армана, граффитиста Крики и даже Кейта Херинга, знаменитого американского «нью-вейвера».

В общем получилось не стыдно. И ныне живущие российские художники были представлены достойными именами и достойными работами: Татьяна Назаренко, Клара Голицына, Константин Сутягин, Александр Шевченко…
Но помилуй бог, это же надо было искать
в пространстве общей пл 5000 квадратных метров.

Ну вот, хочешь открытий и ных впечатлений — а тебе все ценники и разблюдовки. Ярмарка как ярмарка. Кстати, как и было предсказано продавались все больше наши нонконформисты. Большинство неизвест просвещенной публике галерей свои стенды не окупило. Но, в отличие с «Арт-Москвы: ярмарка «Арт Манеж» свои коммерческие результаты огласке не придает. Стесняется, что ли?

Фёдор Ромер.

Десятки холстов, заслоняя друг друга, громоздились у одной из стен мастерской. И прежде чем художница успевала повернуть ко мне очередную работу, я прочитывала ее название, будто проглядывала оглавление незнакомой книги.

«Узбекская свадьба» - читаю на подрамнике. И пока Татьяна Назаренко медленно разворачивает полотно, я успеваю порадоваться теме, как мне кажется, созданной для нашего, женского журнала. Но вот картина передо мной. Смотрю, и какая-то непонятная тревога охватывает меня. Почему? Откуда? Ведь на холсте вроде бы ничего трагического: у невысокого дувала написанные несколько пародийно музыканты сзывают народ на семейный праздник, рядом худенький, бледный мальчик устилает дорогу к дому цветами. Слева, в углу картины,- гости. Люди разных возрастов, разных темпераментов, по-разному воспринимающие предстоящее торжество: кто-то откровенно обрадован, кто-то просто любопытен. И все это достоверно, красочно. Так в чем же дело? Откуда это неуходящее предчувствие беды7 Может, всему виной тревожаще красный фон картины или печальное лицо мальчика. рассыпающего цветы? А может, гости? Они как будто намеренно медлят переступить порог приготовившегося к празднику дома.

Говорю об этом Татьяне Григорьевне

Да, на этой свадьбе,- рассказывает она,- произошло трагическое событие - скончался отчим невесты. Прекрасный человек, вырастивший и воспитавший ее. По-видимому, это тягостное впечатление, о котором я старалась не думать, работая над картиной, все-таки сказалось…

Что ж, по-видимому, для каждого истинного художника правда жизни и правда искусства неразделимы.

Татьяна Назаренко, воспитанница Суриковского института, дебютировала на выставках еще в студенческие годы картиной «Мать с ребёнком» (1966 год) и «Материнство». Эта вторая картина, написанная в 1968 году, была и дипломной работой художницы В том же году была создана «Узбекская свадьба».

Студенты.

В более поздних вещах, таких, как «Молодые художники», -Студенты», «Мои современники», «После экзамена», «Гости в общежитии», автора привлекал уже не столько сюжет, сколько глубина психологических характеристик.

После экзамена.

И все-таки наибольшую известность получила работа Назаренко «Казнь народовольцев». Молодой художнице удалось по-своему осмыслить трагическую тему народовольцев, нравственная высота которых ее всегда восхищала.

Картина эта в какой-то мере подводила итог годам учебы в институте, где учителями молодой художницы были известные живописцы А. Грицай и Д. Жилинский. Но одновременно училась она у итальянских и немецких мастеров раннего Возрождения. Не отсюда ли в «Казни народовольцев» небо цвета поблекшей ренессансной фрески - светло-светло-синее? И в портретах современников Назаренко нет-нет да и окружит лицо воротником. напоминающим испанское жабо.

Художницу привлекает и жанр, и портрет, и историческая композиция. Но есть у нее картины, которые воспринимаешь как стихи, как музыку. В них главное - настроение. Одна из таких картин - «Вечер в Тарусе». Одиночество и затерянность притаились в крохотных, далеко отстоящих друг от друга домиках, окруженных строгими соснами беспокоен неяркий желтый свет раскачиваемого ветром фонаря.. Написана эта картина в Тарусском доме творчества художников, по-видимому, в один из дней, когда тоска по оставленному дому превозмогает все остальные чувства.

Совсем в ином, мажорном ключе решены «Проводы зимы», «Встреча гостей в молдавском совхозе», лирическое повествование «Новогоднее гулянье», натюрморт «Цветы в мастерской» и «В мастерской». За две последние работы Татьяна Назаренко была удостоена первой премии на Международном конкурсе молодых живописцев в Софии

А сейчас ее картины экспонируются в ГДР и высоко оцениваются немецкими зрителями.

Татьяна Назаренко, лауреат премии Ленинского комсомола, в постоянном поиске. В этом залог ее успехов. Нынешних и грядущих.