Что воля, что неволя? Роковая женщина.

Судьба ее сложилась непросто.
8 мая 1926 года в семье генерал-лейтенанта артиллерии Константина Романовича Мышкова родилась дочь.

В 1947, сразу после окончания Щукинского училища, Нинель Мышкова дебютировала в кино, в приключенческом фильме А. Файнциммера «За тех, кто в море», снятом по одноименной повести Бориса Лавренева.
Но, после этого дебюта последовал 4-х летний простой. Актрисе мешали сниматься перипетии личной жизни.
В доме Этушей бывало много творческой интеллигенции. Заглядывал к ним и композитор Антонио Спадавеккиа. Автор музыки к тому же фильму «За тех, кто в море», а также к прекрасному фильму-сказке «Золушка». Антонио был старше ее на целых 19 лет, но она влюбилась и ушла от Этуша к нему.
Но и этот брак оказался недолговечным. В 1953 году Нинель Мышкова познакомилась с кинооператором Константином Никифоровичем Петриченко. Он тоже был старше ее, но на 11 лет.
Они сразу же сыграли свадьбу, а в 1954 году родился сын Константин, ставший впоследствии известным дипломатом.

В кино в эти годы она снимается не часто, и в основном, в сказках.

В 1952 году - "Садко"
В 1956-м - "Илья Муромец "
В 1957-м году Мышкова снялась в роли Лиды в киноромане Льва Кулиджанова и Якова Сегеля «Дом, в котором я живу», после которого к ней приходит успех.

Она начинает много играть в фильмах. Одна их запоминающихся ее ролей - Марья-искусница в одноименной сказке Александра Роу в 1959 году.
На съемках фильма «Здравствуй, Гнат» Нинель Мышкова познакомилась с режиссером Виктором Илларионовичем Ивченко, который тоже был старше ее на 14 лет…
Через три года режиссер в 1965 году режиссер приступает к съемкам экранизации повести Алексея Толстого «Гадюка» и долго не может найти актрису на главную роль. Вот тут он вспоминает о Нинель Мышковой.

Ей уже было под сорок, но выглядела она все так же прекрасно. К тому же она одна из первых в Советском Союзе сделала пластическую операцию.Но, неожиданно против кандидатуры Мышковой выступает давний друг Ивченко оператор Алексей Прокопенко. Они давно уже работали вместе, однако в конфликте между Мышковой и Прокопенко режиссер становится на сторону актрисы, и оператором в фильме работает другой.
Виктор Ивченко влюбился в Нинель без памяти и честно признался в этом своей жене. Не смог остановить его и сын. Бывшая жена никогда не смогла простить его за это. Она даже не пришла на его похороны много лет спустя..
Но до этого у Ивченко и Мышковой было шесть лет безоблачного счастья. Во всех своих последующих картинах в главных ролях он снимал лишь ее. При этом, он буквально создавал фильмы под нее, тонко чувствуя характер актрисы.

Что воля, что неволя, - Всё равно

Феноменальное переживание волевой активности

Мысленный эксперимент: Deus ex machina

Как важно это соединение между феноменальным сознанием и социальным измерением, покажет следующий мысленный эксперимент. Представьте, что мы создали общество роботов. У них не будет свободы воли в обычном понимании, поскольку они – причинно обусловленные автоматы. Но у них будет осознаваемая модель себя и других автоматов вокруг них, и эти модели позволят им взаимодействовать между собой и управлять своим поведением. Теперь вообразите, что мы добавили к их внутренним моделям себя еще две особенности: во-первых, ошибочное убеждение, будто они (и все остальные) ответственны за свои действия; и во-вторых, «идеального наблюдателя» [- совесть], представляющего интересы группы, такие как требования честности в обоюдных альтруистических взаимодействиях. Что от этого изменится? Возникнут ли у наших роботов новые каузальные характеристики просто от ложного убеждения в свободе своей воли? Ответ – да; станет возможной моральная агрессия, поскольку возникнет совершенно новый уровень конкуренции – конкуренции за наилучшее следование интересам группы, за моральные заслуги и тому подобное. Теперь можно будет повышать свой социальный статус, обвиняя других в аморальности или действуя лицемерно. Возникнет совершенно новый уровень оптимизации деятельности. При правильно заданных граничных условиях вдруг возрастет сложность созданной общественной системы, хотя ее внутренняя целостность останется прежней. Социальная эволюция сможет развиваться на новом уровне.

Обычай приписывать моральную ответственность – даже и основанную на иллюзоной феноменальной я-модели – создаст решающую и вполне реальную функциональную характеристику: на поведении каждого робота будут более эффективно сказываться интересы группы. Плата за эгоизм возрастет. Что же случится с экспериментальным обществом роботов, если после этого мы сведем я-модели его членов к предыдущей версии, – например, дав им возможность познать свою истинную природу?..

Аргументы в пользу свободы воли

Вот первый из глупейших аргументов в пользу свободы воли: «Я знаю, что я свободен, потому что я чувствую себя свободным!» Да, а еще вы воспринимаете мир, наполненный цветными предметами, хотя вам известно, что перед вашими глазами лишь мешанина волн различной длины. То, что вы осознанно переживаете некое состояние определенным образом, вовсе ничего не доказывает. Второй аргумент таков: «Но подобный тезис ведет к ужасным последствиям! Следовательно, он не может быть правдой». Я определенно разделяю это беспокойство (вспомните общество роботов в нашем эксперименте, и как научное самопознание может на них сказаться). Многие представители гуманитарных наук часто не знают, что экспериментальные исследования уже доказали: уменьшение веры в свободу воли может приводить к заметному снижению готовности помогать другим, к возрастанию желания жульничать, к снижению самоконтроля, к ослабленной реакции на свои ошибки, к взрывам агрессии. Экспериментально доказаны даже объективные изменения в нейронных коррелятах неосознаваемых предварительных стадий волевого акта. Теория я-модели объясняет, почему это происходит: осознаваемая, когнитивная я-модель прочно сцеплена с нашим бессознательным образом себя, и потому сдвиг в я-модели может – как при психосоматических заболеваниях – направлять и поддерживать причинные изменения во внутреннем состоянии тела и во внешнем поведении. Итак, если в обществе распространится неуверенность вульгарного материализма в свободе воли, то она действительно может привести к антисоциальным тенденциям, более импульсивному и бесцеремонному поведению, которое будет все больше игнорировать негативные последствия собственных действий. Несомненно, психосоциальная опасность существует, но истинность утверждения должна рассматриваться независимо от его психологических или политических последствий . Это вопрос простой логики и интеллектуальной честности. Однако и нейробиологи внесли в сумятицу свой вклад. Любопытно заметить, что они это сделали именно тем, что часто недооценивают радикальность своей позиции. Вот моя вторая мысль по этому поводу.

Нейроученые часто говорят о «цели действия», о «процессе моторного отбора» и об «определении движений» в мозге. При всем уважении к ним я, как философ, должен сказать, что с концептуальной точки зрения это абсурд. Если серьезно отнестись к научному взгляду на мир, то никакой «цели» не существует и некому выбирать или определять действие. Нет никакого процесса «выбора»: в реальности происходит лишь динамическая самоорганизация. Это процесс без цели и Я. Более того, обработка информации, которая идет в мозге, даже не подчиняется правилам. Мышление отлично от вычисления, не следует оно и правилам логики. Оно в меньшей мере соответствует нашим традиционным представлениям о «здравомыслии», чем мы думали в прошлом. Обработка информации в мозге больше связана с обработкой похожих информационных структур или постоянным соревнованием между внутренними изображениями. Имеется мало таких ситуаций, в которых обработка информации симулирует логическое умозаключение в «пространстве причин». В конечном счете ею правят физические законы. Мозг лучше всего описать как сложную систему, непрерывно стремящуюся к стабильному состоянию, производя порядок из хаоса.

Согласно чисто физическим положениям естественных наук, ничто в мире не обладает ценностью или целью: существуют лишь физические объекты и процессы. Кажется, в этом и есть суть строго редукционистского подхода – и именно в это никак не заставишь поверить существ с я-моделью. Конечно, в мозге биологического организма могут быть представления о цели, но в конечном счете – если нейробиология серьезно воспринимает свою основополагающую гипотезу – они ни к чему не относятся. Выживание, приспособленность, благосостояние и безопасность как таковые – не ценности и не цели в истинном смысле этого слова: очевидно, выживали только те организмы, которые внутренне представляли их целями, а также таковыми ощущали. Но привычка говорить о «целях» организма или мозга заставляет нейробиологов забыть, насколько сильны их собственные (не как ученых, а как существ с я-моделью) предрасположенности в действительности. Мы видим, что даже рассудительные сторонники естественных наук иногда недооценивают радикализм сочетания нейронауки с теорией эволюции. Оно превращает нас в существ, увеличивающих свою приспособленность путем галлюцинации целей. Я не стану утверждать, что это истина, полная и окончательная. Я только указываю, что вытекает из открытий нейронауки, и как эти открытия противоречат осознаваемой нами я-модели. Субличностная самоорганизация мозга просто не имеет ничего общего с нашим понятием «выбора».

Конечно, сложное и гибкое поведение, вызванное внутренним образом «цели», все же существует. И никто не мешает нам назвать такое поведение «деятельностью». Но, даже если вписать понятую таким образом деятельность в картину, мы с философской точки зрения можем прийти к выводу, что действующего лица в картине нет – нет сущности, осуществляющей деятельность. Опыты с фантомными конечностями помогли нам понять, что части тела могут изображаться в феноменальной я-модели, даже если не существуют или никогда не существовали.

Прославленный Уолт Дисней когда то говорил: «Вы кончены если нацеливайтесь только на детей ведь дети это лишь повзрослевшие взрослые». Возникают сомнения что советский режиссер-сказочник Александр Роу мог слышать эту реплику из за «железного занавеса», но и он поступал в строгом соответствии с ней. Его фильмы никогда не были ориентированы исключительно на младших школьников, что и оставляет его фильмы невероятно популярными и по сей день. Строго говоря фильмы эти даже не совсем сказки.

Это скорее что то вроде доморощенного фэнтези, а уж этот жанр как известно не имеет возрастных ограничений и на сегодня является одним из самых модных в читательской и зрительской среде.

В свою очередь фильм «Марья-искусница» для разговора о творчестве советского кино-сказочника был выбран мной именно потому поскольку во многом является квинтэссенцией самобытного стиля режиссера.

Вас никогда не удивляло, что картины Роу не изобилуют спецэффектами, но при этом почти никто не говорит с пренебрежением, что это «старье»?

Соль тут заключена в следующем.

Дело в том что русские сказки настолько специфический материал, что новомодные технические новинки им только навредили бы так как жанр сказки сам по себе не может быть современным.

Быть может быть многое в фильмах Роу и наивно, но опять таки сказка нередко и бывает наивной как таковая.

Вместе с тем режиссер в своих фильмах отражает в полной мере все неизменные фолькорные атрибуты.

Есть тут и герои и злодеи и их приспешники и неизменная победа добра над злом.

Но при этом все перечисленное совсем не выглядит картонным.

Образы отличаются продуманностью свойственной серьезным взрослым фильмам, а не сравнительно легкому жанру детского кино.

Тут особое внимание обращает на себя Водяной(Анатолий Кубацкий).

Возможно впервые в фильмографии Роу отрицательный персонаж почти не воспринимается с юмором и симпатией как условная Баба-Яга Милляра.

Подводный царь действительно вызывает настороженность и страх причем какой то липкий и проникновенный, а его неизменная улыбка совсем не выглядит добродушной Произнесенная персонажем с особой интонацией фраза: «Недаром я вас всех так топить люблю» не оставляет сомнений в его истинной сущности.

Не обошлось и без клише главным из которых в фильме является «лягух» Квак- типичный подручный и прихвостень неизменный спутник сильных мира сего с дурными намерениями.

Вы спросите почему еще ничего не было сказано об основных персонажах фильма?

Оттого что и говорить то особо нечего.

В отличие от злодеев главные герои получились вполне типичными хотя и сыграли их замечательные актеры.

Анатолий Кузнецов в роли русского солдата попытался привнести в немного приевшийся сказочный образ толику собственной харизмы и вот как раз его солдат не может быть назван совсем уж хрестоматийным.

Обычно в русских сказках этот герой смеклаист и хитроват, но не всегда искренен и любит наживаться на чужой глупости(вспомните «Кашу из топора»)

Солдат же Кузнецова не просто герой, надленный многими положительными качествами.

Решение помочь мальчику Ване вырвать любимую мать из лап коварного Водяного продиктовано у него не только альтруистическими целями, но философией защитника Отечества, а значит и слабых и обездоленных. И пусть реплика: «Нельзя мне спокойно жить если дети тоскуют, а матери в неволе томятся» звучит несколько пафосно, но все таки вполне достойно.

А вот основной фабуле картины, связанной с потерявшим маму мальчиком веришь далеко не всего. На мой взгляд в ней многое слишком нарочито и театрально. Переживания Марьи в исполнении актрисы Нинель Мышковой о судьбе потерянного сына граничат с истерикой, а оттого совсем не выглядят искренними. Поэтому несмотря на заглавность героини это как не грустно самый слабый персонаж фильма. А уж истошный вопль актрисы при схватке с Водяным «За сына борюсь и вовсе смотрится совершенно плакатно. Честно сказать Водяного в момент его окончательного поражения было даже немного жалко. Все таки фильм стоило смотреть именно из за него прежде всего.

Концовка как и полагается стандартная: зло посрамлено, все счастливы только вот в этот раз болеешь как то именно за злодеев. Больно яркими они получились.